№8, май 2004г. Петр РОДИЧЕВ

«... Полстраны моей украли
И толкуют о морали...»
                        Н. Анциферов

Опрокинут инсультом,
в Орле — медицинской пустыне;
под огарками звёзд —
объявили тебе холокост:
каждый год — МИЛЛИОН
уценяют у нас для погоста.
Гитлер тоже украл
не один эшелон...

И погнались за ним,
хоть «рекордам» — полвека,
но давно уже нравственный корень
отсажен у всех на виду.
И запружен эфир
мягким звуком валторен,
будто лабух-эстрадник
украдкой справляет нужду...

Я читал у Белова
о    тле  ломехузе;
любопытно ведут себя эти жучки:
только в улей проникнут –
в пчелином союзе
наступает «бардак»
и ледащие с виду деньки;

забывает пчела
о полётах за мёдом
и о матке, что прежде
весь улей растил.
Обрекаются даже
ячейки с приплодом...
А жучка, словно некто
нарочно впустил...

Подставляя пчеле
под лизанье трихомы*
постоялицы самозабвенно
вершат беспредел;
что-то в этом заложено
и от погромов,
от чего б
каждый русский,
сравнив,
обалдел...

И под ними давно
алкогольные реки,
ни с чего закружив,
перешли в омута.
Опоили народ
и списали в калеки
и страну обобрали,
одна нищета.

Бесполезно вдогонку
вопить оглашенно:
алкоголь и табак
рынком спущен с цепи.
И везде запашок
капитала зловонный
и попробуй
дорогу ему заступи...

Надо всем распознать
ломехуз
сплошь и рядом
и пометить их
краской светящейся
впредь.
Чтоб, отравленный
собственным ядом,
вовсе сгинул жучок
с раскардашем
успел отмереть…

 

Жанр молчания

Меня говорить не учили,
Долбили в макушку: «Молчи!» –
Под окнами немцы бродили –
Заткнись и сиди на печи.

Когда же они побежали,
Себя мы опять потеряли:
На антиеврейский роток
Накинут был живо платок.

Да так, что моргнуть не успели –
И незачем это скрывать –
Они на загривок нам сели
С претензией повелевать...

Зачем берегли от гестапо,
Зачем даровали «права»,
Ведь их прохиндейская лапа
Сплетала свои кружева.

Они повсеместно проникли,
Командные заняв посты.
А мы, — будь то баба, мужик ли —
Скотине «крутили хвосты».

Кормили их в нашей столице,
Ценили на зависть «друзьям»,
Как будто держали в теплице
Крутой человеческий хлам.

И вот в девяностых троцкистских
Они подсидели Союз;
Расцвел в буржуазных кулисах
Их средневековый конфуз...

Народ обокрали до нитки,
Растоптаны званье и честь,
Отобраны свитки и слитки.
Тут что-то знакомое есть...

Как древние инки когда-то,
Погублен нашествием рус.
Сама обстановка чревата
Желаньем развеять тот гнус.

Заткнуть их фонтан эйфории –
Останкину шею свернуть.
Иначе — что делать России?
Не дал оккупант ей вздохнуть.

Нигде не дают ей проходу,
Нигде – о себе заявить,
Внедрили еврейскую моду –
За русских везде говорить.

Опять нам молчать предписали…
Но зреет в народе протест.
Но мы на таковской морали
В Берлине поставили крест.

Нам ваша помойка — не ясли,
Отбросы — не наши корма;
Мы в жанре молчанья увязли,
А это для русских – тюрьма.

Нам ведомы прочие жанры
И древний, как мир, саботаж
Или партизанские кары.
Оставьте загривочек наш!
 

* * *

«...Оглушить бы
                      их
трёхпалым свистом
    в бабушку
          и в бога душу мать!»
                           Вл. Маяковский.

Завалили Россию бананами
И пластмассовой дрянью конфет;
Учиняют опять над иванами
Свой снабженческий блиц-марафет.

При закрытых дверях обсуждается –
Ч т о  для русского быдла купить:
Русский ни перед чем не смиряется –
Только перед соблазном запить...

Завалили Россию отходами,
Ну и всякая мразь наплыла.
Торгашей называют «народами»,
Хоть торговля вся – из-за угла:

Хоть везде спекулянты приблудные
Наживают свои барыши,
Набивают заначки валютные,
Оставляют народу гроши.

И на родине, будто не тутошний,
Кроме бомжества, накипью язв
Объясняют разгул проституточный
Необъятностью наших пространств.

Завалили Россию раввинами –
В каждом храме – их  «ветхий» талмуд:
Православные с мокрыми спинами
Перед ними с колен не встают...

Выше глянешь – и там от редигеров
Нету спасу и высшим чинам.
И по шику чиновничьих выгулов
До небес превозносится хам.