№1, 1999г. Обозреватель «ЗАЛПа»

Просто уникальна по нелепости своей публикация Николая Родичева “Пушкин на войне” (“Вешние воды” № 55, июнь 1999 г.).

Как ему “встроиться” в юбилейную тему – вряд ли этот человек задумывался честно. Демагогически притянут ложный посыл в банальном сослагательном наклонении – если бы стали собирать читательские стихи о Пушкине... Зачем? А в числе писавших о нем классиков разных эпох названы абсолютно не равноценные им фамилии Надсона и Ахматовой, цитируются тоже по-дилетантски отобранные строки Смелякова...

Чем дальше, тем потешнее. Берется боевая обстановка августа 1943-го; “... через Приазовскую равнину в сторону городка по названию Бердянск” идут спешившиеся “танковые десантники” - (по мнению автора, такая формулировка звучит доблестнее; на самом деле в те времена десантниками называли одних парашютистов, а танки несли на броне по трое-четверо обычных автоматчиков-пехотинцев). В “бывальщине” вовсе не говорится – куда делись из-под “десантников” их танки (можно ведь было обмолвиться, дескать – танконепроходимая местность – овраги, минные поля и пр.), – нет, – свое: “через Приазовскую равнину...” (масштабы!), позабыв об оврагах и минах, да и о “воздухе” – фашистских пикировщиках, беспечно топает юный солдатик и сочиняет на ходу стихи о Пушкине, не навеваемые никакими ассоциациями – поэт не бывал в тех краях, а море еще вдалеке, за “Приазовской равниной”... В таком же литературном ударе и увидавшие море в конце пути – “многие из бойцов, стоя близ берега водной стихии, шептали строки из сочинений великого поэта о море”. Прямо – турпоход какого-нибудь литобъединения, а не взятие городка... И - вполне плакатное резюме: “То бойцы клялись пушкинскими строками не отдавать больше врагу никогда ни пяди”. Море, естественно, “смеялось” - еще с ранних рассказов Горького...

Увы, – все это “лапша”. Никто не брал Бердянска (Осипенко) в августе. Мелитопольская операция шла с 26 сентября по 5 ноября 43-го (ВЭС, М., 1986, с.437), а Н.Родичев в ноябре того же года был только призван в действующую армию, и попал отнюдь не в тот род войск, к какому себя причисляет.

Что касается рассказа “Море мое, море” – странная авторская библиография вокруг него, непонятно с какой стати опубликованная в пушкинском выпуске безответственных “Вешних вод”, расчетливо не полна и представляет собой уже 7-й вариант разработки сей темы. Зарисовка эта (до рассказа ей, в строгом смысле, далеко) под названием “Я видел море...” перепечатывалась не менее четырех раз – в книгах скромного “танкового десантника”, в журнале “Советский воин” (даже годовую премию там отхватил), после чего, по статусу о премиях, ловко (и с “прицепом” из других зарисовок) еще раз переиздал в отдельной книжице-приложении к тому же журналу.

О жалком стихотворении Н.Родичева “Пушкин”, подцепленном к невнятице вокруг затасканного рассказика, и сочиненном, ясно, не в 44-м, как подписано под ним, а к 97-му, - для сборника посвящений “Речка русская – Нерусса”, который, весь, соблазнительно встретить по-пушкински:

Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага...