№1, 1999г. Обозреватель «ЗАЛПа»

После рекламной передачи Орловского радио 13.6.99 г., превознесшей “Домотканую жизнь” Н.Родичева, это престарелое краеведческое светило испустило новый вымогательский протуберанец в сторону будущих читателей (газета Дмитровского района “Авангард” от 9.7.99 г.).

Надо быть матерым циником, чтобы посметь обратиться к тобою же ограбленным - с протянутой рукой, жить в роскоши и клянчить на издание книги, “дарить” ее землякам - за 20 рублей с экземпляра, беззастенчиво называть дмитровскую - уникальной, тогда как аналогичные - о Кромском и Свердловском районах - уже выходили в том же самом “подарочном” облачении.

Образчиком бесстыдства выглядит и гордая ссылка на автора вступительного слова Михаила Алексеева с перевиранием его заслуг (“трижды лауреат Государственных премий”), хотя подлинные почетные звания этого писателя (лауреат Госпремии СССР и Герой Соц. Труда) и так достаточно весомы. Закавыка и в том, что он не сам “пожелал написать” предисловие - это автор упросил известного прозаика облагородить издание своим именем. К тому ж, есть свидетель затруднений Н.Родичева при загадочном перенесении подписи Алексеева с одного листа на другой...

Привычно завышает (во всяком случае - затуманивает) дмитровский литературный благодетель и собственные титулы. Помимо звания заслуженного работника культуры (в обиходе - “засрака”), Н.Родичев подписывается как “лауреат Премии Союза писателей СССР”. Такой формулировки в наградной практике не было и нет. Отмечался он в честь 100-летия со дня рождения В.И.Ленина Президиумом ВЦСПС и секретариатом Правления СП СССР за книгу очерков “Вешка у родника” поощрительной премией Всесоюзного конкурса на лучшее произведение о рабочем классе...

Как-то слишком много отрыгнуто в одной статье ложно-исповедальной чуши с оттенком фальшивого заискивания перед простачками. Даже в просьбе “подобрать красивую мелодию” к сочиненному им бездарному тексту песни, воспроизведенному там же,- столько неприличной рисовки и пустой риторики при заемной интонации, что мы не удержались от написания пародии в том же лермонтовском ключе.

– Скажи-ка, дядя, ведь не даром
чадят шизоидным угаром
иные письмена?
Вот и у здешнего пигмея
откуда ни возьмись – Орлея,
а к ней в придачу – ахинея
про два Бородина.

Из пальца мало отсосалось,
чего бы память ни касалась –
банальности одни:
холмы, леса, поля, тропинки,
ромашки, васильки, блондинки,
каких на стихотворном рынке
навалом искони.

Пером сугубо меркантильным
с приспособлением доильным
опошлена и кровь;
но кровь людская – не водица,
пора писцу угомонитьс:
Бородину – не раздвоиться!
Зарвался – не буровь!