№ 3, июнь 2001г. Петр РОДИЧЕВ

Был ли Орёл городом четверть века назад, или позже - в 77-м? Является ли сейчас?

Отвечать на этот, для многих дурацкий вопрос - некому.

Ну, всякие там трамваи и троллейбусы - уже имелись, и кляли их на остановках простодушные граждане, где часами прозябали в ожида­нии.

Приметой времени была отправка автобусов по колхозам - вместе с жителями - на день, неделю и даже месяц-три: каждое учреждение имело “собственное” хозяйство на селе, и должно было его обрабатывать. Кадры для села, в том числе - механизаторы - готовились тоже в Орле. Себя лично я помню на хлопковой плантации - в детстве на Херсонщине, на свекле и картошке - в отрочестве и юности на Брянщине, и - наконец - Московская Краснопресненская овощная база - уже в звании студента Литинститута. В колхозы и совхозы гоняли свирепо...

И все же - кто я, чтобы вспоминать прошлую дремучую жизнь, да еще - в сатирическом ключе? - типичный гомо советикус. Но и при Советской власти шутников хватало. Вот и переделали малость, к примеру, слова Р.Рождественского, а музыку О.Фельцмана просто взяли на­прокат вместе с мелодией известнейшего в те годы “Огромного неба”:

“Об этом, ребята, не вспомнить без слез - / Как двух инженеров послали в колхоз, / И - как по наряду взвалили на них / Огромное поле - одно на двоих... “(И. т.д.)

Что было дальше - чуть ли не по канве содержания оригинала? Ни­какого оспоривания авторства: эка невидаль - имитация текста. И с приметой времени не поспоришь. И вывод пародирован, как всё у нас:

“Их подвиг вовек не забудет народ - / Отважных, идущих по грядкам вперед. / Безмолвно стоит на могиле у них - / Огромная ТЯПКА, одна на двоих...”

Фольклор это или нет, - всё же с подозрением на устное народное творчество - жертвую оставшееся неопубликованным из заготовок к ро­ману “Угревище” (насел. пункт), однако через общеинститутскую стен­газету “Проектировщик” прошедшее, даром что юмор любительский. Итак, будем благодарны за сохранившийся образ времени:

ПРИНЯТО: соцобязательств - 33 шт. /индивидуальных/;

БЕЗ ОТРЫВА ОТ ПРОИЗВОДСТВА-ЗАВОЁВАНО -1-е место в смотре художеств, самодеятельности!;

ПУЩЕНО на ветер 8ОО руб. 04 коп, истраченных в общ. транспорте,

55 железных обещаний,

2,5 сплетни,

4 человекогода рабочего времени.

ОТДЕЛОМ ВПЕРВЫЕ:

женён - один,

выдано замуж - две,

рожён - один.

НА ВЫПУСК ГАЗЕТ ИСТРАЧЕНО:

времени - 0,75 часа,

энергии - 15345 дж.,

краски - 10 кг,

разбавителя- 114, 25 л.

ОТДЕЛОМ ВЫЛОВЛЕНО:

108 кг рыбы,

из них скормлено -котам - 10 кг,

кошкам - 95 кг,

Аликину - 1 язь.

НА С/Х РАБОТАХ УБРАНО:

картошки - 46 ц,

свеклы - 5 ц,

хлеба - 60 буханок;

продуктов перегонки - 0,315 л,

колбасы - 16 кг.

ДОСРОЧНО ВЫПОЛНЕН:

годовой план к 20 декабря 197..г!

ВСЕ ПРИЗОВЫЕ МЕСТА

заняты отделом по итогам соцсоревнования - за три квартала истекшего года!

ПО ЗАСЛУГАМ ПОЛУЧЕНО:

денег - 106307 руб 16 коп,

рекламаций - 2.5 шт,

нагоняев - 131 наг.,

высших образований - 3 шт.

ОТДЕЛ ПОДГОТОВИЛ:

главных инженеров института - 1,

начальников отделов - 1,

руководителей групп - 1,

артистов - 25 арт.

ОТДЕЛ ПРОИГРАЛ:

5135 мин 15 сек - в козла,

317 руб - в лотерею,

56 мелодий - на призовом проигрывателе.

Мы отродясь нигде не скучали. И не таимся, чтобы не сочли за плагиаторов. Мы были близки к редколлегии общеинститутской (не учебный, а проектный институт “Гипроприбор”). Труд - коллективный, но, помню, выделялся остроумием архитектор А.Кюрс. Спасибо, Толик!

Сказать нужно о многом, а места - ...

Я буквально остался советским гражданином - с “88-го года безвылазно сижу в 4-х стенах - из-за 2-й группы инвалидности, за какую пришлось сражаться с председателем областной ВТЭК В.П.Лунёвым, ЦИЭТИНом и другими учреждениями более трёх лет.

Лунёв, конечно, - ортодокс. Такие бывают во всех сферах - соответствующие пословице: “Заставь дурака богу молиться, он и лоб расшибет (от усердия)”.Канцелярская хитро-мудрая “объективность”, всё остальное - невидимая миру фальшь: виртуальная честность, незатейливый “профессионализм” - “В основном же руки, глаза, фонендоскоп - вот главные инструменты врачей ВТЭК” (Из интервью, данного Л.Шабельник. - “Просторы России” №35, от 27.8.- 2.9.95г.). Сошлюсь и на собственный опыт: “Речь идёт о кощунственном, почти в гестаповском духе, уклоне в работе председателя межрайВТЭК Диковской и главного эксперта области по ВТЭ Лунёва. Проходя возглавляемые ими комиссии, как правило, неполного состава (прямое нарушение постановлений Совмина РСФСР и ВЦСПС), тяжелобольные люди натыкаются на вопиющее бездушие, а нередко и профессиональное невежество оценщиков состояния здоровья, предпочитающих делать это не путём объективного анализа медицинских документов, но методом примитивной отбраковки на глазок, перенятой, видимо, у ветеринаров...” (“Народная правда”. Выходила газета в Ле­нинграде, тираж 200 тысяч - “Инвалидность по-орловски”, моя публикация, сентябрь 92г.). На неё откликнулись из разных городов и весей целый ряд инвалидов “в зажиме”: В.Цырюльник - из Пскова, А.Белоглазов - из Волгодонска, Г.Сухолозов - из Волгограда, Р.Евреинов - из г.Октябрьского (Башкирия), Карпухин - чернобылец из пос. Некрасовка Орл. обл., Г.Кацевал - орловчанка; кроме того, в периодике - ”Орловская правда” от 16 апр.93 г. - А.Сухнев в обзоре почты “Кто там в белых халатах?” тоже бесстрашно ш у г а н у л зам.главврача поликлиники №2 В.П.Ратникову и Лунёва В.П., прославившегося равнодушием к больным: “Не одна я ушла со ВТЭКа со слезами, - цитируется из жалобы Л.Г.Потаповой. - Зато Лунёв был весел...” Подвергается критике в этом обзоре и работа больницы “скорой помощи’’ имени Семашко. В выводах А.Сухнёва есть и такой: “какую гарантию могут дать наши учреждения “здравозахоронения”, если жена лечит больного лучше, чем врач-специалист?” Я готовил повторную публикацию из этих воплей - “И не только по-орловски”.

После ВТЭК я предупредил Лунёва, что он пожнёт бурю. И еще до статьи “Инвалидность по-орловски” активно обращался по поводу пересмотра моей группы инвалидности без участия  такого пред­седателя областной ВТЭК, как маэстро Лунёв, - в райсобес - (4 раза), облсобес - (I6 писем, 3 телефонных разговора и 1 личная встреча), облВТЭК - (3 письма, 3 телеф. разговора), ropCЭC (5 писем), областная больница - (9 писем), облисполком - (2 письма), Республи­канская ВТЭК РСФСР - (4 письма, 1 телеграмма), Минсобес РСФСР - (11 писем, 5 телеграмм, 3 шт - лично министру), ЦИЭТИН - Центральный научно-исследовательский институт экспертизы трудоспособности и ор­ганизации труда инвалидов - (8 писем, 3 телеграммы), Минздрав РСФСР - (2 письма, 2 телеграммы - лично министру), Совмин РСФСР (Ельцину) - (I письмо), КНК СССР - (З письма, 2 телеграммы),облздравотдел - (1O писем, 1 личная встреча), городская и областная прокуратуры - (12 писем). Итого за 3 года: писем - 96, телеграмм - 13, телефон­ных разговоров - 5, личных встреч - 4 + 2 комиссии ВТЭК. Нагрузка ещё та, на Лунёва - тоже, но мне удалось добиться, повторяю, только его отстранения с собственной ВТЭК. Его не отстранили от служебных обязанностей, не посадили, не вздули кнутом. Он оказался просто находкой для нового мелкобуржуазного режима, целенаправленно уничтожаю­щего “лишних” граждан. Как в Бухенвальде.

Несколько писем отослано, помню, лично А.А.Лабейкину, тогда еще нач. Управления соцзащиты населения области, вёл и телефонные переговоры с ним, писал, наивный, Ф.С.Авдееву (Комитет по соцзашите населения Орловского областного Совета народных депутатов) - не соизволил ответить даже писателю. Не ответил и Председатель областного Совета народных депутатов Н.А.Володин. Ни один волос не упал с го­лов строевских бюрократов и явных палачей типа Лунёва.

Особо стояло последнее большое письмо бывшему (для меня) главному инспектору области по ВТЭ В.П.Лунёву. Его стоило бы напечатать полностью, цитирую (недостаток газетной площади)  из него лишь отрывок от 3.11.91г.

“Итак, за умышленно-халтурное исполнение вами своих служебных обязанностей, приведшее к значительному отягощению моего существования, и преднамеренно создаваемые помехи на моём пути к группе инвалидности - с вас причитаются в мою пользу следующие суммы:

= за вынужденные вызовы мною такси для поездок на работу и обратно - с июня 1989 г. по I ноября 1991 г. (документально вызовы зафиксированы в диспетчерских журналах таксопарка) - 318 рублей. (1989г. - 132 руб., 1990 г. -108 руб., 1991 г. - 78 руб.). Убывание суммы объяснимо снижавшимся числом вызовов из-за ухудшавшегося здо­ровья и возрастанием оплаты за проезд;

= в качестве компенсации за неполучение мною, прерванной по вашей вине выплаты пенсионного пособия с июня I990 г.: 26 руб. x на 6 мес. = 156 руб.;

= в качестве компенсации за неполучение мною пенсионного пособия - тоже по вашей вине - с I.I. 91 г.: 60 руб. х 5 мес. = 300 руб.

+ с 1.4.91 г. - с надбавкой по Указу: 120 х 7 мес. (до I ноября 1991г.)

= 840 руб. Итого - 1140 руб.;

= по линии льгот в оплате за квартиру, коммунальные услуги и те­лефон, предоставленных с 1.8.91 г. инвалидам I и II групп, статуса которых вы незаконно лишаете меня с июня 1989 г.- вы обязаны компенсировать мне приблизительно по 15 руб. в - месяц. С августа по ноябрь - соответственно - 45 руб.;

= впредь, до назначения мне пенсионного пособия, если я ещё в состоянии буду явиться на комиссию, разумеется, нового состава, вы обязаны выплачивать мне ежемесячно сумму не менее чем по 120 + 15 руб., начиная с I ноября с.г., с автоматическим увеличением этой суммы по мере прибавок к пенсиям со стороны правительства.

Можете поделить эти расходы с Диковской - она напрямую причастна к издевательствам надо мною, с размахом, продолженным вами...”

С учетом основных индексаций суммы должны быть смело увеличены в 10-15 раз.

Век не забуду, как Лунёв 3 года подряд гонял меня, на работу и обратно на такси - с 20.6.89 г. по 11.6.92 г. при окладе в 102 рубля с вычетами. Так и не знаю по сей день, - почему пенсионное пособие по 2-й группе начислялось мне в 1992 году не по Закону от 2I.XI.I990 г. (исходя из зарплаты за любые 5 лет стажа - у меня были годы с 1.1.70-го по 31.12.74-го - с окладом в 140 руб.), а по 102 руб., получаемым в 88-м году, когда я уже основательно перебаливал и перешел на работу с более низ­кой оплатой. Кто и когда выплатит мне компенсацию за 7 лет и 9 месяцев? Ничто столь очевидно не отбрасывает Орел к статусу деревни, как присутствие в нем лунёвского типа жителей, спекулянтов и невиданного нашествия собак.

Газоны загажены все. Покой из домов испарился. Вспоминается Н.В.Гоголь: Чичиков у подворья Коробочки (“Мёртвые души”, гл.3-я):

“...Между тем псы заливались всеми возможными голосами: один, за­бросивши вверх голову, выводил так протяжно и с таким старанием, как будто за это получал бог знает какое жалованье; другой отхватывал наскоро, как пономарь; промеж них звенел, как почтовый звонок, неугомонный дискант, вероятно молодого щенка, и все это, наконец, повершал бас, может быть, старик, наделенный дюжею собачьей натурой, потому что хрипел, как хрипит певческий контрабас, когда концерт в полном разливе: тенора поднимаются на цыпочки, от сильного желания вывести высокую ноту, и все, что ни есть, порываются кверху, закидывая голову, а он один, засунувши небритый подбородок в галстук, присев и опустившись почти до земли, пропускает оттуда свою ноту, от которой трясутся и дребезжат стёкла. Уже по одному собачьему лаю, составленному из таких музыкантов, можно было предположить, что де­ревушка была порядочная...”

Положив треть жизни и здоровья на получение отдельной квартиры, мы все равно оказываемся в коммуналке - боже упаси - бетонной: строители обойдутся без звукоизоляции, жилкомиссия пренебрежет тем, что нашими соседями под-, над- или сбоку окажутся хамы. Ни о каком качестве жилья говорить не приходится. Дом наш, панельно-блочный, изначально собран подъездами не во двор, а к дороге. Саму улицу Андрианова (дл. 500 м) называют еще “машинным двором” - почти всю её занимают учреждения Орловского района. Убрать их отсюда пора уже давно - военкомат, администрацию, банк, райотдел милиции, расположенный напротив ПМК, посреди жилой застройки. Крыша нашего конца дома и кровля над лифтовой подсобкой, межпанельные швы потекли очень скоро (лифт, естественно, в дождь отключали); через воздуховод на кухне, несмотря на попытки ремонта, все равно заливало и заливает; то, о чем удавалось договориться с соседями, опрокинули собаки - они брешут на каждое открывание собственных дверей и каждое щёлкание выключателя, вообще - когда им захочется. Люди стали заложниками собак.

На закате Советской власти в печати обсуждался важный вопрос о жилье и качестве коммунальных услуг. Достаточно заманчиво предлага­лось определиться - кто и в жилище какой категории вынужден проживать - соответственно и платить за него. Критериями были названы: удалённость дома от остановки, расстояние от жилища до работы, магазина, поликлиники, почты, сложность пешего пути до остановки. Конкретные формулировки горсовета в памяти не удержались. Например, по нашей улице Андрианова пассажирский транспорт не ходит, но машин на ней и днём, и ночью - видимо-невидимо. Под окнами, на газонах и до­роге сбочь их. Что с ними делать? ГАИ не знает. При Советской власти шоферюги так не наглели. И в этом - “деревенскость” Орла, увы.

Давно приглядываюсь к руководителям домоуправления №3. Как часто выписывали они (на компьютере!) в 99-м и 2000-м годах счета “плательщикам” и “пользователям”, не повышая качества коммунальных услуг.

Даже на официальную мою заявку домоуправ Рыбчинский ну никак не отреагировал с прошлого года, с осени. А счета всё растут. Чей маразм? В его, Рыбчинского, конторе придумали некую “общую площадь” моей квартиры - 54 кв.м., хотя у меня только 2 комнаты, что-то около 30 м, а с коридорами и кладовкой - 42.10 кв. м. Остаётся жигануть его штрафом. Моюсь и бреюсь всегда из кастрюли. За горячую воду, идиот, плачу, и - за “отопление” - чуть теплые батареи. Выходит, и за балкон? Образно говоря, коммунальщики - нечто иное, как пиявки. Где-то читал: Россия по производству пиявок превосходит весь мир.

Сказать нужно ещё о многом, но я выложу то самое, почему Орёл, не дорожащий своей репутацией, так и не обрёл, в моих глазах, статуса города. Мы с братом Анатолием, шахтёром, приезжавшим по телеграмме, так и не смогли купить здесь в 77-м бутылки лимонада для умирающей нашей матери. Нигде - даже в ресторанах.

А ещё - как от плохой воды в сети и камней в почках погиб в жутких мучениях, год назад, единственный в многолетних 4-х стенах, мой приятель - домашний кот Лёня - последняя моя радость, за потерю которой я готов был вздёрнуть на одной перекладине и мэра, и началь­ника “Орёлводоканала”, и домоуправа-3.

Довольно ощутимым признаком социального вырождения кажется отсутствие в об­ластной столице чего-либо, напоминающего местную писательскую деятельность. Я попал сюда 32 года назад, а к 98-му меня “выдавил” оттуда клан графоманов во главе с В.Дронниковым. Хотя оттуда должна была поступать поддержка инвалиду-писателю. Наоборот - объявили бойкот - нигде не печатают, установили персональную цензуру, давно не издают, бьют лежачего. Абсурдизация гласности, свободы и демократии.

Наверное, мне следовало начинать с конца - теперь не влезает на полосу, и приходится многого касаться лишь вскользь: о соседе снизу, изначально наплевавшем на правила общежития, не дающем спать до середины ночи, о верхнем, вырастившем на моих нервах двух детей, об отсутствующем у нас давненько участковом враче (чисто деревенский синдром), о преступном кавардаке в обеспечении медикаментами даже инвалидов, о новой ВТЭК у меня на дому, когда потребовалась пустячная доплата к неверно начисленному пенсионному пособию “за ноги” (повторяю: мой 13-й год невыхода из дома) - признаки 1-й группы инвалидности, согласно новой (последней) классификации нарушений основных функций организма человека. Чем это кончится?..

Но более всего поражают в Орле “штучки” с питьевой водой: на ул. Тургенева, где я жил в начале 70-х, ее, воды, не бывало на 5-м этаже по 10 месяцев в году. На ул. Андрианова, где мучаюсь сейчас, горячей воды практически не бывает, днем стали не подавать и холодную. О плате за них напоминают регулярно. Причем здесь обозначение Орла - “городом”?

“Реструктуризация системы медицинской помощи разворачивается медленно. Нарастание платности порождает открытую коммерциализацию государственных и муниципальных больниц и лечебниц... У нас образовалась система скрытой, но почти узаконенной медицинской помощи, в которой подчас царит произвол и нет вообще никакой социальной справедливости...” (Из Президентского послания Федеральному собранию. “Комсомольская правда” от 4.4.2001 г.)